Организацию поддержал фонд «УРАЛ»
Недавно в парке им.И.Якутова в Уфе городское общество инвалидов организовало праздничное мероприятие для детей-инвалидов. Журналист Анастасия Ширина рассказывает об увиденном.
День катится к полудню, в парке Якутова идут последние приготовления к фестивалю. Ведущие проверяют микрофоны, волонтеры помогают разгрузить подарки и угощения для детей. Мимо проносится парень, нагруженный двумя большими коробками. Откуда-то сбоку доносится участливое:
- Давай помогу!
- Я сам! - кричит он, оборачиваясь на ходу, и становится понятно, что у него рука отсутствует по локоть.
Площадка перед сценой довольно быстро заполняется людьми. Детей много, как и работы для волонтеров. Фестиваль «Крылья моей мечты» задумывался как большой праздник для детей с ограниченными возможности здоровья еще в 2017 году. Для его проведения было все: желание, опыт (на тот момент уфимское отделение «Всероссийского общества инвалидов» уже успешно организовало несколько инклюзивных фестивалей), нашлись даже неравнодушные волонтеры - не было только денег. Спонсоров искали 1,5 года и все же нашли.
Малыши бегут подставлять лица под кисти мастеров аквагрима. В их жизни не так много радости, как у здоровых ребят, часто они ограничены в общении, и для них само по себе внимание волонтеров, переодетых в сказочных персонажей - огромная радость. В Конвенции о правах ребенка написано, что дети с ограниченными возможностями должны вести полноценную жизнь, на деле это получается далеко не у всех. Самой большой проблемой становится стигма - стереотипы и дискриминация. Причем чаще дети с инвалидностью подвергаются дискриминации со стороны взрослых людей. Слишком сильна в нашей стране традиция изоляции «особых» людей, которая досталась нам от советского прошлого.
- Мы с вами не согласовывали карусели! - как гром среди ясного неба звучит строгий женский голос.
- Но как же! Сто раз обговаривали. И с вами в том числе. УльфатМустафин (глава уфимской администрации - прим.ред.) в курсе. Мы раздали талоны детишкам, - поражается Ришат Аллагузин, председатель организации инвалидов.
- Да, говорили, но мы не думали, что инвалидам нужны карусели, - смущается женщина. - Давайте улаживать вопрос!
Вопрос улаживали минут пять - к соглашению пришли довольно быстро. Никто не захотел портить праздник. Ситуация типична для России. Когда взрослый человек искренне удивляется: «зачем ребенку-инвалиду нужны карусели?» - понимаешь, сколько предрассудков сохраняется в сознании общества в отношении особенных детей. Как и все остальные, они хотят играть, веселиться, гулять в парках, находить новых друзей.
Письма счастья
- Мы хотели сделать яркий, запоминающийся праздник для детей, - рассказывает Ришат Аллагузин. - Семьи многих из них малообеспеченные, все деньги уходят на лекарства. К нам приходили мамы, хрупкие, самоотверженные женщины, просили помочь, часто - купить краски, игрушки, что-то еще по мелочи. Так у нас родилась идея с письмами счастья. Сейчас раздадим нашим маленьким подопечным листы бумаги, куда они запишут свои желания. После найдем предпринимателей, которые подарят ребенку его мечту. Мы объединили ресурсы разных людей, чтобы провести это масштабное мероприятие, откликнулись «Медстандарт», «ЕврАзия», Благотворительный фонд «УРАЛ» и многие другие. В мире много неравнодушных людей, думаю, у нас получится исполнить желания детей.
Мама - большое, но слишком короткое слово
Участникам фестиваля раздали письма счастья, куда они должны написать свои желания. Дети на фестивале ведут себя очень оживленно, только 4-летний Глеб не проявляет к суматохе никакого внимания, отстраненно поедая мороженное. На фестиваль мальчик пришел с мамой, именно она запечатывает в письмо счастья простые и честные слова: «Хочу, чтобы Глеб начал говорить».
Молодая женщина, удерживая на коленях многочисленные подделки, рассказывает, что сейчас от мальчика можно услышать только обычные слова: да, нет, мама, папа.
- В три года мы забили тревогу, поскольку лексикон Глеба так и не увеличился. Я повела его к врачам, но диагноз нам так и не поставили. Ходим к логопеду, но пока безрезультатно. Боюсь подумать, что будет, если он так и не заговорит. Возможно, какие-нибудь процедуры нам помогут, — с надеждой говорит Фаина, обнимая сына.
Большая часть гостей помещает в бумажный конверт не просьбы о конкретных вещах, а отчаянную надежду на то, что им кто-то поможет, протянет руку помощи.
Тем временем фестиваль в самом разгаре. Участники фестиваляс любопытством останавливаются у выставки народных башкирских украшений. Здесь женщины в национальных платьях щедро делятся рассказами о башкирском костюме. Альбина-апай, так по-свойски искусницы студии «Селтер» называют руководительницу, дает детям подержать в руках реконструкцию башкирского девичьего нагрудника. Даже в облегченном виде он весит килограмма три.
- Изящество, богатство, продуманность, практичность - вот что такое башкирский костюм, - говорит Альбина Исхаковна, она первая в Уфе начала носить традиционные башкирские украшения в повседневной жизни. - Раньше он был за место паспорта, по нему можно было понять откуда человек, замужем ли женщина, сколько у нее детей, вдова ли она или собирается замуж. А сейчас мы смотрим на одежду и невозможно ничего прочитать. Это неплохо, но в сундуках наших бабушек раньше хранилась такая красота!
Поднялась легкая суматоха, волонтеры ходили по рядам, собирая запечатанные конверты. Из любопытства мы попробовали узнать, что же загадали дети. Оказалось, самое важное.
Подарки? Нет, ему бы просто отца услышать
Если обычный ребёнок загадывает у Деда Мороза iPhone, то четырехлетний Максим просит бабушку написать, что ему нужен телефон. Любой, лишь бы услышать голос папы.
4-летний Максим никогда еще не видел в одном месте столько ярких, интересных людей, которые бы хотели с ним поиграть. Иногда к нему ласковы врачи, но их улыбки грустные и не такие заразительные. Бабушка Максима отказывается говорить о диагнозе - гости фестиваля не любят поднимать эту тему, но рассказывает о желании мальчика.
- Мы попросили телефон, потому что Максим очень хочет общаться с папой. Отец приезжает к нему только на дни рождения. Посидит три часа и уедет, а внук тоскует. Мечтает поговорить с ним. Услышать его голос.